Воспоминания дочери кулака.

Мой читатель и морально устойчивый ко всякой «коммунистической пропаганде» возлюбил в комментариях приводить отрывки из воспоминаний колхозников сталинского времени. Ясно, что воспоминания он собирает не сам, а пользуется уже подобранными по критической направленности воспоминаниями главным образом бывших кулаков. Поэтому они ему кажутся очень яркими и убедительными…

Чтобы не отвлекаться на каждое, прокомментирую первое попавшееся.

"В семье было 11 человек. Жили небогато: шесть коров, три лошади, овцы, гуси, куры. В деревне были дворы и побогаче. Но были и совсем бедные. "

В 1927 г. среднее крестьянское хозяйство РСФР имело 1 рабочую лошадь и 1,2 коровы. Не имело вообще рабочего скота 28,4 крестьянских хозяйств и не имело коров 19,5% хозяйств. Так что это «небогато» — это субъективная оценка свидетеля на момент дачи интервью. На самом деле, хозяйство было кулацким, было скорее всего кулацким, что легко доказать. Допустим, что молочных коров было четыре, одну телку выкармливали на мясо, а еще одну на обновление молочного стада (соответственно одна из старых коров тоже шла на мясо). Но четыре молочных коровы у частника – это не менее 10 тонн молока или по 2,5 литра в день на члена семьи. Это явно избыточное количество, поэтому столько коров могли содержать лишь с целью систематической продажи молочной продукции. Оставляя по поллитра в день на члена семьи, в этом хозяйстве имелось каждый день на продажу по 22 литра молока. Даже по современным меркам такая деревенская семья будет зажиточной (при цене 20 руб. за литр это 15 000 рублей ежемесячного дохода только от продажи молока).

Теперь про лошадей. Три рабочие лошади в одной такой семье должны были быть избыточны для обработки собственных полей. Третья лошадь по-любому предназначалась в аренду. Стандартная цена в 1920- е гг. – до половины урожая с обработанного поля.

"Бедняками считались те, кто работать не хотел. Была, например, у нас одна такая бедняцкая семья из семи человек. Отец у них не работал, а только собак вешал. Снимал с них шкуры и шил шапки".

Очевидно, в упомянутой семье рабочей лошади не было, как и в 28,4 % бедняцких хозяйств. Вот и приходилось шить шапки.

"Жили у нас и совсем зажиточные семьи. Их называли кулаками. Помню одну из них с какой-то волчьей фамилией, что-то вроде Волкодавы. У них было всего больше нашего раза в три. Была даже своя молотилка. Работали они сами, специальных работников не нанимали. Но на них часто работали те крестьяне, которые пользовались их молотилкой".

Фамилия показательна))
Свидетельница не соображает, что говорит: очевидно, то, что «на них часто работали те крестьяне, которые пользовались их молотилкой», — это вовсе не «работали они сами»…

"У нас было заведено помогать друг другу в уборке урожая. Между собой жили хорошо, спокойно, уважительно. Поэтому и двери никто и никогда не закрывал на засовы и замки. Воровство в деревне случалось очень редко, да и то после образования колхозов. Эти случаи помню все. Однажды у одних украли рыбу из снастей. Воров поймали, обвешали рыбой и прогнали в таком виде через всю деревню. В другой раз сено украли. Воров обвязали пучками сена и провели по деревне (сено было колхозное). Для людей это был большой позор. Как-то раз из стада пропал бык. Его искали три дня. Но нашли во дворе одного дома только бычью шкуру. В там же нашлось и мясо. Это Петр Кошелев с дружками зарезал быка, а мясо приготовил продать. Петра обернули в шкуру, нацепили рога на лоб и гнали, как собаку, по всей деревне. После этого он из деревни уехал. Вот такие у нас были суды – настоящие, народные! "

Хорошая картинка. Но до коллективизации часто воров забивали насмерть, — только коллективизация принесла смягчение нравов и подобные  попытки морального воздействия.

"Как организовывали колхоз, я не помню. Помню только, что три дня скотина ревела. Её согнали в один двор и продержали без корма и дойки три дня. Со стороны крестьян было какое-то недовольство (высказывали начальству) и скотину распустили по домам "

Показательно: крестьяне объявили забастовку, отказываясь кормить собственную скотину. Но виновато оказалось начальство.

"Ещё я помню раскулачивание. Из нашей деревни сослали много семей. Семью Волкодавов сослали в Нарым. А их имущество отошло колхозу. Часть вещей была выставлена на продажу и была раскуплена бедняками. Мы покупать те вещи не стали. Отец и мать сказали: «Как же можно чужое добро брать?!». Судьба высланных нам была неизвестна. Кроме одного случая. Двенадцатилетний мальчик Алексей сбежал (так он сказал в деревне) от сосланных родителей и устроился в колхозе пастухом. Председателя еле упросили принять его. Нельзя было. Он же – сын кулака. "

При высылке кулаков им предоставлялось право оставить на иждивении в родной деревне детей и стариков. То, что часто односельчане не хотели помогать раскулаченным, да обирали до нитки – показывает истинное отношение в деревне к кулакам. Мое мнение: если бы не власть, большинство кулаков бы вырезали сами крестьяне.

"Замуж вышла в 20 лет. Мужа своего до свадьбы практически не знала".

Так что право на любовь дала крестьянским девушкам Советская власть))

"Он жил в соседней деревне, там был совхоз. Стала в том совхозе работать дояркой. Там хоть и небольшие деньги платили, но это были всё-таки не колхозные трудодни – палочки. Жили, конечно, в основном на то, что сами выращивали. "

Колхоз обеспечил крестьян зерном и кормами для скота, поэтому то, что сами выращивали – это выращенный на колхозные корма скот и птица, да огурчики-помидорчики. Но именно у этой крестьянской семьи уровень жизни снизился, конечно, за счет усреднения в колхозе. То, что у остального большинства отпала угроза голодной смерти и кабалы для старушки  данной дочери кулака неважно.

"Потом мы с сыном уехали на заработки в Кемерово. Я устроилась на завод. Вскоре и мать с отцом уехали из колхоза. Для того, чтобы тогда уехать из деревни, надо было у председателя колхоза выпросить справку, а потом, ехать в райцентр, где уже «снимали метрику» и давали паспорт".

О чем я и говорю: истерика антисоветчиков насчет отсутствия паспортов не имеет отношения к реальности. «Выпросить» у председателя справку – то же самое, что сегодня подписать у начальства рапорт об увольнении.

"В Кемерово жили на правом берегу с семьей брата, матерью и отцом. Домишко был небольшой, но добротный. У нас была корова и пять соток земли".

Запомните корову.

"Вскоре случилось несчастье: тифом заболели сын и мама. Мама пролежала 40 дней в больнице и вылечилась. А сын после дезобработки умер. Мама рассказала как их дезинфицировали. Завели в кабину, стали поливать водой. А в это время теплая вода отключилась и пошла только холодная. Под этой водой их держали 40 мин. От переохлаждения мой трехлетний сын и умер".

Это о низкой культуре населения, даже медиков.

"Жили в городе трудно. На работу ходили на другой берег по железнодорожному мосту, по которому два раза в день (утром и вечером) ходил поезд".

"Молились на левом берегу в молельном доме. Церкви здесь не было. Хозяйку того дома потом судили за то, что она его предоставила для молящихся".

"Перед войной я вышла второй раз замуж. Муж был мордвин, поэтому его не взяли на фронт, а забрали в стройбат. Всю войну он служил на правом берегу".

А то мордвинов на фронт не брали))

"В войну было трудно. Хлеб выдавали по карточкам: на иждивенцев приходилось по 200 гр. в день, а на детей – 300 гр. Хлеб был тогда специфический, его качество сильно отличалось от современного. Он почему-то сильно крошился".

Большим подспорьем в военное время была корова, которая в данной семье была. В 1942-1943 гг. на городском рынке за ведро молока для детей давали месячную зарплату. Но сталинское руководство это не учитывало – хлеб все равно давало.

"Вырастили двух сыновей, старшему сейчас– 60 лет, младшему – 57. Есть пять внуков и три правнука".

И ведь не умер никто от голода-то?

Абросимова Матрена Спиридоновна родилась в 1909 в д. Усть-Кум Новосибирской обл. Живет в Кемерово. Рассказ записала Павлова Светлана в декабре 1999 г.