Историки и государство.

Мои тезисы по поводу кампании против учебного пособия А.С. Барсенкова и А.И Вдовина «История России. 1917-2009».

1.С одной стороны, шантаж историков МГУ чеченским правозащитником Нухажиевым выглядит вызовом центральной власти.

2.С другой стороны, чеченец-правозащитник выступил после подзуживания ответственного за историю центральной власти Сванидзе, да и нет у меня оснований полагать, что центр сегодня позволяет подобные демонстрации от бессилия.

3.Следовательно у центральной власти есть свой интерес в этой истории. Какой? Скандал волей-не-волей:

а)провоцирует националистические проявления среди русского общества;

б)выставляет записных либералов в очередной раз антипатриотами;

в)напоминает профессиональным историкам границы дозволенного.

Пункт б не стоит подобных скандалов, — либералов пока в патриотизме никто не подозревает ( я имею ввиду публичных либералов). Пункт в выглядит стрельбой из пушек по воробьям: официальные специалисты по истории XX века натасканы ходить в строю, — те, кто не желает, еще в университетах перетекают на исследование других эпох. Остается лишь очередное разыгрывание националистической карты.

4.Что касается историков А.С. Барсенкова и А.И Вдовина, то их публичное признание под давлением в ошибочности методов своей работы и собственном непрофессионализме неудивительно. Историки поступили так, как привыкли, — прогнулись под очередной «ветер перемен». Урок тем, кто привык верить историкам на слово, а не думать собственной головой.

Напоминаю: в любом научном историческом труде самое важное то, какие именно исторические источники ученый выстраивает в ряд, подводящий к его выводам, а также то, как объясняет ряд фактов, ставящих под сомнение его тезисы. В честном научном труде должны быть выстроены ДВА ряда фактов: за и против. Если вы видите один ряд лишь в подтверждение выводов автора, — значит перед вами труд пристрастного исследователя.

5.Может ли власть диктовать свою волю ученым-историкам? В том случае, когда это касается учебников и учебных пособий – ОБЯЗАНА. Наши дети – не поле для испытаний неустоявшихся в обществе концепций. Учебник по истории помимо формирования интереса к опыту прошлого и навыков анализа должен воздействовать на формирование единства общества, гражданского самосознания, реалистичного видения мира, а не провоцировать искусственные конфликты, которых и так немало. Написать такой учебник очень сложно, дело это следует поручать самым авторитетным в данном обществе специалистам, способным подготовить единый учебник по истории страны на какой-то значимый отрезок времени.

А свобода историку должна быть предоставлена в его исследованиях и научных работах. И вот тут подобное политическое давление недопустимо.

Однако, все сказанное мной в пятом пункте никоим образом не относится к данному скандалу, — у власти совсем другие мотивы.

6. Ну а чеченцы. В отличие от некоторых русских, подымающих на щит Власова и Шкуро, в отличие от некоторых украинцев, изображающих героем Бандеру, среди современных чеченцев стало важным гордиться не подвигами Исраилова (лидера восстания 1940 г.), а героизмом защитников Брестской крепости. Крепости, которая, напоминаю, закрывала рубежи не Чечни, а нашего общего государства – Союза Советских Социалистических республик. И это единственное, что меня во всей этой истории радует.